Так уж сложилось, что любую масштабную акцию протеста после 2004 года неизбежно называют «вторым майданом». За девять лет Украина пережила «налоговый» и «мовный» майданы, а в ночь с 21 на 22 ноября появился и третий «второй майдан» – на этот раз «европейский»…

Майдан: ждать до второго пришествия

Кроме названных, было еще множество «вторых майданов», которые уж совсем не состоялись – после «предательства Мороза» в 2006 г., после начала переговоров о создании коалиции между ПР и БЮТ, после заключения Юлии Тимошенко, после скандала во Врадиевке…

Но, как показала практика, ни один из «вторых майданов» («состоявшихся наполовину» или несостоявшихся вовсе) по своему размаху и последствиям не мог сравниться с оригиналом 2004 года. Видимо, кроме контролируемых инициаторами акций факторов есть еще и существующие вне зависимости от их воли – как ни крути, а революции каждые пару лет проводить не получится.

В очередной раз лидерам оппозиции пришлось убедиться в этом весной и летом 2013 года, когда всеукраинская акция «Вставай, Украина!», мягко говоря, не оправдала ожиданий инициаторов. Межрегиональный смотр партийного актива показал, что даже носители партбилетов не горят желанием выходить на улицы – что уж говорить о широких слоях населения. Одной из первых открыто о провале акции заговорила Тимошенко в своей статье «День Европы» от 29 мая 2013 года. 

Летом Украину взбудоражил скандал во Врадиевке – казалось вот-вот и случится что-то грандиозное. Не случилось – пока «общественники» и политики торговали «врадиевским знаменем» на пути в Киев, градус протеста постепенно спадал.

«Вставай, Украина!» и «Врадиевка», которые так и не превратились в бессрочные и массовые акции протеста, подтвердили гипотезу: революция должна начинаться на центральной площади столицы и только потом многократно ретранслироваться на периферии. Обратное движение никакого результата не дает.

Ключевая роль центральной площади проявилась и в случае с «цветными революциями» (Югославия, Грузия, Украина), и во времена «Арабской весны». Вероятно, осознавая значение «майдана» в Киеве, власть не только прилагала максимум усилий для контроля над площадью в физическом пространстве, но и для низведения символизма «Майдана».

Так, в 2011 году политтехнолог Владимир Грановский придумал, как шаблонный танцевальный проект может попутно низводить символическое значение «Майдана», играя одновременно на разочаровании и ностальгии украинцев. «Майданс» – пляски, а не революция. Впрочем, оппозиционные политики и сами низводили «Майдан» каждым новым обещанием его «римейка».

И вот наступает вечер 21 ноября, когда недовольные приостановкой подготовки к подписанию Соглашения об ассоциации с ЕС украинцы внезапно (ли?) начинают выходить на улицы. Выходят не сотнями и даже не десятками тысяч, зато без партийных флагов и не по тарифу червонец/час…

«Лайкать» – не мешки ворочать

После «Арабской весны» много говорилось о решающей роли социальных сетей в координации протестных акций. С другой стороны, интернет для жителей постсоветских республик давно превратился в кухню, на которой можно вести задушевные беседы о политике, беспощадно критиковать власть и, удовлетворившись собственной сублимацией, успокоиться.

Вечером 21 ноября именно в социальных сетях раздались первые призывы выйти на улицу «за европейское будущее». В Киеве и других городах количество участников колебалось от нескольких десятков до тысячи – «ночной протест» проходил мирно, в обсуждениях «европерспектив» и с набором традиционных лозунгов.

Не ожидав такого поворота, оппозиционеры-политики некоторое время пребывали в растерянности, но уже ближе к двум часам ночи попытались использовать образовавшуюся медиа-площадку в своих целях.

«Кому как не лидеру «Европейской партии» ратовать за европейский выбор», – видимо так рассудил Николай Катеренчук, дорвавшийся до микрофона ближе к двум часам ночи. Люди не оценили – по крайней мере, находившиеся возле аудиоточки радио «Свобода» сопроводили шаблонную речь политика не только свистом, но и нецензурной бранью.

Схожая участь ожидала и кандидата в депутата по 223 округу Юрия Левченко – его «минутка пиара» тоже мало кому пришлась по вкусу. В этот момент стало окончательно ясно, что традиционная риторика оппозиции не совсем отражает настроение толпы.

Вопреки ожиданиям скептиков, «Евромайдан» и ночь простоял, и день продержался – немногочисленный, но на удивление стойкий, он не испугался ни дождя, ни коммунальщиков, приехавших разбираться с новогодней елкой, ни активно муссируемых слухов о возможности силового разгона митинга.

К чести власти, первые дни «Евромайдана», и 24 ноября прошли достаточно спокойно и цивилизованно. По-европейски.

Тем временем, планы оппозиции относительно начала бессрочной акции протеста 24 ноября оставались в силе – в регионы пошла разнарядка по снаряжению «майданных экспедиций» из числа партактива, мобилизационная кампания проводилась и в Киеве. Ночь с 22 на 23 ноября и весь последующий день прошел тихо – то ли усталость, то ли затишье перед бурей…

Третий «второй Майдан»

Кульминацией первого этапа «евромайданства» должно было стать и стало 24 ноября: десятки тысяч киевлян и «гостей столицы» заполонили центр города – часть из них базировались непосредственно на Площади Независимости, другие разместились ближе к Европейской площади, где в полдень и начался «официальный» митинг.

В это же время «евромайданы» стартовали практически во всех областных центрах, и сразу же в глаза бросилось серьезное отличие: в большинстве городов люди вышли с флагами Украины и ЕС, а вот в Киеве все рябило от партийных знамен.

Самый многочисленный из региональных митингов состоялся во Львове, где студенты и вовсе объявили бессрочную забастовку и были благословлены руководством вузов на пропуски занятий по причине занятости в «деле революции». И именно во Львове противостояние «партийных» и «гражданских» достигло своего апогея: после неудачной попытки воистину рейдерского захвата местного «Евромайдана» народный депутат от «Свободы» Юрий Михальчишин прорвался к микрофону, обозвал организаторов акции «сопляками» и был таков…

В Киеве таких казусов не случалось: протестующие действовали достаточно слажено, маршируя по «ленинским местам» столицы – особый интерес митингующих вызвал Кабинет Министров, в котором они, несмотря на воскресенье, вероятно, рассчитывали застать Николая Азарова.

Ближе к 5 часам митингующие (ли?) приняли «Резолюцию Евромайдана», которую почему-то зачитал Александр Турчинов. В ней протестующие высказались за отставку правительства, проведение 27 ноября внеочередной сессии парламента с принятием всех необходимых «еврозаконов», наложения президентского «вето» на решение о приостановке подготовки к ассоциации с ЕС.

В случае провала Вильнюсского саммита оппозиционеры требуют импичмент для президента (за который оппозиция уже начала собирать подписи граждан, правда, непонятно зачем – 300 голосов в ВР от этого не появятся) и перевыборы всех мастей.

Вероятно, это и есть та подмена ожиданий толпы интересами оппозиции: если говорилось все для красного словца – понятно, а вот если нет… Какие правовые основания для досрочных выборов, например, в парламент? Или как будет реализовываться процедура импичмента?

Вопрос не в том, правильно поступили власти или совершили роковую ошибку – все дело в противоречии между европейскими нормами верховенства права и отечественной «революционной целесообразностью».

Ближе к вечеру, когда люди стали расходиться по домам, наконец-то воссоединилась триада оппозиционных лидеров (в их числе был и Виталий Кличко, не сумевший вовремя приземлиться в Киеве и добиравшийся на машине из аэропорта Кривого Рога). Поделились планами, «зарядили» толпу, поблагодарили собравшихся.

Кличко в этот день был удивительно дерзким: сначала проигнорировал прохождение таможенного контроля в аэропорту Кривого Рога, а уже на столичной сцене, рассказывая о «единстве оппозиции», потроллил Яценюка, заявив, что все собравшиеся должны объединиться в один «мощный удар».

Когда людей становилось все меньше, оппозиционеры попытались переманить часть митингующих с Майдана на Европейскую площадь, где как раз начался концерт – соглашались не все.

А тем временем в эфире российского «Первого канала» премьер-министр Николай Азаров заявил, что добился от Кремля принципиального согласия на пересмотр газовых контрактов…

Уроки первых дней

Власть наверняка понимала, какой реакции на внутренней арене следует ожидать после приостановки подготовки к ассоциации с ЕС. Возможно, трудно было точно предугадать масштаб «Евромайдана», но сам факт его появления – вполне.

Злорадствующие сторонники Таможенного союза должны признать, что на подобную акцию они в свое время оказались попросту неспособны. Видимо, украинцы не так аполитичны, как считалось, и многие из них готовы выходить на улицу за идею, несмотря на тенденцию последних лет к тотальной коммерциализации протестов. В этом смысле первые дни «Евромайдана» показательнее, чем 24 ноября…

Пока же от акции, безусловно, больше плюсов, чем минусов.

1. У официального Киева появилось больше аргументов в переговорах, как с Брюсселем, так и с Кремлем.

2. Европе приходится менять свою надменную риторику ультиматумов на более компромиссную и переговороспособную. Оказывается, «двери для Украины всегда были открыты и продолжают оставаться таковыми»… Может и МВФ в ближайшем будущем окажется посговорчивее.

3. Протестные акции с участием десятков тысяч (а по оценкам оппозиции – сотни) человек проходят мирно. Не считая нескольких столкновений с «Беркутом» и провокаций со стороны «Свободы», все выглядит очень по-европейски. И это общая заслуга митингующих, власти и оппозиции. Чай не арабы…

Что будет дальше – покажут ближайшие дни: каким быть протесту после Вильнюсского саммита, наверное, не знает еще никто, в том числе и лидеры оппозиции. Многие эксперты охарактеризовали произошедшее как «заявку на 2015-й год» – посмотрим, кто и каким образом использует потенциал «Евромайдана»…