За последние 20 лет количество ученых в Украине сократилось в три раза. Аналогичная ситуация в стране с госзаказами на научные разработки. Образованность «вышла из моды». В неиссякаемый поток за рубеж спортсменов, артистов, предпринимателей и военных активно влились «айтишники». Как следствие, Украина заняла 78-е место из 187 стран по индексу человеческого развития (ИЧР), подготовленному Программой развития ООН. Значение ИЧР для Украины — ниже среднего по странам Европы и Центральной Азии.

Известно, что СССР обладал четвертой частью научного потенциала всего мира, что во многом и обеспечивало ему статус сверхдержавы. «Сегодня Украина несопоставимо отстала от государств-лидеров в целом ряде научных направлений, — считает Дмитрий Старокадомский, кандидат химических наук, научный сотрудник Института химии поверхности им. Чуйко НАН Украины, — однако мы пока еще обладаем остатками доставшегося от Союза интеллектуального потенциала. И хотя у нас нет современных приборов, способны генерировать идеи, раз за разом удивляющие западные страны».

По мнению ученого, начиная с 90-х годов, выезд талантов за рубеж принял обвальный характер. Бывший СССР покинуло свыше полумиллиона ученых, существенно усилив интеллектуальный потенциал чужих стран. И хоть сегодня, с появлением современных средств связи, популярными стали их инвестиции в создание лабораторий в СНГ, отток мозгов туда продолжается. Географическое и политическое положение делает Украину в этом отношении более привлекательной, чем другие страны СНГ.

Масштабы проблемы на уровне государства: ненужные Отечеству пророки

Владимир Лущак, заведующий кафедрой биохимии и биотехнологии Прикарпатского НУ им. Стефаныка, уровень утечки интеллекта из Украины называет катастрофическим. «Есть даже такой термин: braindrain, — рассказывает профессор. — И это проблема государственная, потому что ученые, даже самые истинные патриоты, нуждаются в реализации своего ​​творческого потенциала. В Украине условий для этого практически нет. Особенно это касается экспериментальных наук, где необходимы приборы, реактивы и расходные материалы. Так получается, что Украина, будучи экономически бедной страной, кормит своими мозгами Запад».

Насколько виновато в этом государство? Ответы экспертов неутешительны. Финансированию науки в Украине непомерно далеко до 2% ВВП, признанных минимально необходимыми в содружестве стран G8, и нормы, к которой стремятся страны ЕС. В России этот показатель составляет 1,1% ВВП. А Китай вообще поставил задачу повысить расходы на науку до 2,2% ВВП в 2015 году.

«Сегодня финансирование науки в Украине составляет менее 0,3% ВВП, — говорится в обращении Общественного совета при Госинформнауки к вице-премьер-министру Украины Константину Грищенко. — Это уже не Европа, это показатель, характерный для самых бедных стран Африки. При этом финансирование университетской науки сокращено в абсолютных цифрах на 11%, и на пороге закрытия оказался целый ряд исследовательских структур. Во многих академических институтах ученых перевели на неполные ставки — от 0,75 до 0,9%. Монографии и сборники статей годами лежат неизданными, потому что нет средств на бумагу и печать. О закупке нового оборудования и говорить нечего, если оно не осуществляется за счет международных программ».

А кто платит, тот и заказывает музыку. Значительное количество новых идей, предложенных нашими учеными и специалистами, реализовываются и внедряются в итоге за пределами страны, и возвращаются к нам за большие деньги. «Можно, конечно, сказать: и слава богу, кому-то это удалось. Но нельзя забывать об использовании потенциала, который у нас еще есть, — констатирует Вадим Стогний, кандидат технических наук, замглавы Комитета по госпремиям Украины в области науки и техники. — Это действительно государственная проблема.

Слишком расточительно для государства, потратив деньги на подготовку специалистов высокой квалификации, их потом не использовать, не получать соответствующей отдачи. Это пример неэффективных госинвестиций. Наша самая большая проблема — разрыв между наукой и бизнесом. Компании приучены к „коротким деньгам“ и не хотят платить за доводку научной идеи до опытного образца. Это дорого. И часто долго. А ученые не имеют средств на доводку своих результатов до готовности к промышленной реализации».

На уровне мирового интереса: brain for sale

Как же не воспользоваться таким состоянием дел странам, которые, в отличие от Украины, понимают, что без талантов они потеряют свое будущее! И пользуются. И уводят наши. Эксперты называют несколько каналов утечки мозгов: от прямого выезда на ПМЖ до выезда по грантам, контрактам, в аспирантуру или постдокторантуру — сначала на пару лет, потом — навсегда. В отношении оставшегося «цвета нации» используется популярная ныне схема — выполнение контракта на месте, в Украине. Но суть от этого не меняется.

«Ранее западные проекты шли через Фонд Сороса и подобные ему неправительственные, хотя и явно связанные с властями, организациями (по примеру европейской INTAS), — объясняет ситуацию ученый Дмитрий Старокадомский. — Сейчас в основном нами занимаются зарубежные правительственные структуры. Среди наиболее известных программ — гранты Еврокомиссий (Framework); финансируемый США, Канадой и Швецией Украинский научно-технический центр (УНТЦ); Фонд гражданских исследований и развития США (CRDF); Европейский социальный фонд (ЕSF); гранты НАТО. А также ряд более мелких или отраслевых типа EurekaInt.

Полный охват потенциально интересных для зарубежья кадров достигается регулярными предложениями подать публикации в престижные журналы типа Naturematerials, ChemComm, Miniaturisation for Chemistryand Biology. Авторам обещают гранты и заманчивые контракты — система напоминает маркетинг-акции супермаркетов».

Современные украинские лаборатории, как правило, имеют целый спектр контактов, в основном с европартнерами. Среди них чаще всего фигурируют центры Польши, Голландии, Германии, Испании. Из других стран активность проявляют прежде всего США (реже Канада и Мексика), а также Китай и Израиль.

На уровне общества и личности: «поэтом можешь ты не быть...»

Говорят, понятие патриотизма начинается с каждой отдельной личности. Ее самоуважения, ответственности перед собой, обществом и страной — как в семье, так и на рабочем месте — будь то социальная, государственная или бизнес-структура. Взвешивая эти понятия внутри себя, каждый человек определяет свое место в этом мире.

Для кого-то важнее личный комфорт, ближе чувство долга перед семьей, достойным будущим своих потомков. Такие люди более склонны ощущать себя гражданами мира и без колебаний уезжают из родных мест. Кто-то способен жертвовать этими принципами во имя общества. Для таких людей главное — территория, с которой они связаны «пуповиной», отношения с ментально близким окружением и гражданский долг.

Пример 1

Остап Боднар, инспектор Управления верификации Генштаба ВС Бельгии, сын мигрантов из Украины, несмотря на то, что рожден в Шарлеруа, считает себя стопроцентным украинцем. «Я — реализованный человек: закончил военную академию, служу на дипломатической должности в Минобороны Бельгии, с месячным доходом в 3 тыс. евро, а в будущем — с гарантированной пенсией (80% от зарплаты), — делится офицер. — В карьерном росте я никогда не ощущал какого-либо предубежденного отношения ко мне как к потомку мигрантов. Более того, здесь очень ценят работоспособных и ответственных специалистов из Украины».

Долгие годы г-н Боднар мечтает «вернуться» на родину, построить дом. Однако с 1991 года регулярно посещая Украину, убедился в одном: ему здесь делать нечего. «Больше всего меня поражает ваша политическая и экономическая нестабильность, непредсказуемость действий государственных институций, — возмущается он. — А главное, поголовная коррупция — начиная с учителей, медиков, гаишников, мелких госслужащих и заканчивая представителями высших эшелонов власти. Включая военные структуры. Все живут на „откатах“! Это полный беспредел!

Недавно я организовывал приезд в Бельгию музыкантов на Фестиваль украинских военных оркестров. То потом не знал, как выкручиваться за те деньги, которые были тупо украдены моими украинскими партнерами. Сами же музыканты за свои выступления от выделенных бельгийской стороной денег не получили ни копейки.

Я не против платы за услуги. Но все оплаты должны быть официальными, прозрачными — по понятным правилам. Когда после развала СССР мы с отцом, парализованным инвалидом, впервые приехали на малую родину, то поняли, что там, в небольшом селе под Львовом, при таком состоянии медицины и отсутствии социальных гарантий он просто не выживет. Мне же, если и удастся открыть свой бизнес, то удержать его в таких условиях я буду не в состоянии. За деньги в этой стране возможно все: и диплом купить, и права водителя, и судью подкупить, и даже убить человека — без проблем. Но при этом ты еще должен знать, как, куда и кому платить, иначе просто оберут до нитки и оставят ни с чем. Я так не хочу».

А хочет этот человек — уважать себя, быть свободным и пересекать украинскую границу без задержек, как, например, бельгийско-немецкую, которую даже не замечает, проезжая на автомобиле, а не выстаивать на таможне по десять часов. Хочет быть защищенным от взяточников, когда он может, как в Бельгии, пожаловаться в соответствующий парламентский комитет и быть уверенным, что чиновника накажут и устранят с должности за противоправные действия.

Пример 2

Владимир Лущак — ученый и практик международного масштаба, в Рейтинге ученых Украины наукометрической базы данных SciVerse Scopus вошел в сотню лучших. Этот талантливый специалист нашел свой баланс между профессиональными амбициями и патриотизмом.

Реализовавшись как ученый — проработав в лабораториях Финляндии, Польши, России, Великобритании, Бразилии — он вернулся в Украину, чтобы здесь создать кафедру биохимии и биотехнологии и поднимать науку. Более того, для своей деятельности профессор выбрал не столицу, а родной Ивано-Франковск. С зарплатой в 5 тыс. грн. Невзирая на предложение остаться за рубежом — при доходе (как минимум) на порядок выше.

«Я хорошо понимаю тех, кто уезжает. Сам много раз выезжал. И возвращался. В истинной науке нет украинцев, русских, англичан, немцев или поляков, — считает г-н Лущак. — Подавляющее большинство ученых — интернационалисты. Настоящая наука не знает границ. Ты либо ученый, либо нет. Конечно, существует много промежуточных вариантов, но человек должен определиться. Понятно, что работа в Украине, где наука не является государственным приоритетом, имеет свои особенности... А патриотизм — он у каждого есть, только в разной степени. Мне повезло — больше всего хочу жить и работать у себя дома, в Украине».

Пример 3

Степан Орос, директор ИТ-компании «ОСТ», несмотря ни на что, верит, что молодые целеустремленные таланты способны поднять эту страну, не покидая ее пределов.

«Мой племянник закончил „мехмат“, поступил в аспирантуру. Ему выделили общежитие, через три года он успешно защитил диссертацию, — рассказывает предприниматель. — И какая, думаете, новость была первой? Да: его выселили из общежития. Так как он перестал быть аспирантом, а стал кандидатом наук. При зарплате в 3-4 тыс. грн, сопоставимой с доходом дворника, он снимает квартиру в Киеве и двигает науку вперед. 

Недавно я его спросил, как насчет „уехать за границу“? И знаете, я понял, что ему нравится то, что он делает, несмотря на то, как он живет. Настолько он хочет заниматься наукой здесь. Я понимаю, что его пример скорее исключительный, но очень хотелось бы, чтобы такие самоотверженные профессионалы делали то, что они делают, так, как они это делают, и получали бы за это достойное вознаграждение».

Последствия: камо грядеши, Украина?

«Государство может потерять свой ​​научный потенциал за пять лет, если ситуация с финансированием науки в Украине не изменится», — заявил недавно вице-президент НАН Украины Анатолий Загородний.

Как тут не согласиться, если средний возраст докторов наук в академической системе уже давно пересек рубеж в 60 лет, а кандидатов наук — в 50. Талантливые аспиранты в большинстве своем после защиты диссертаций либо уезжают за границу, либо идут в бизнес или политику. А без притока молодежи наука в Украине просто вымрет биологически.

«Такой ход событий чреват переходом страны в разряд третьесортных государств с низким уровнем развития и отсутствием экономического и политического веса. Как следствие — бедным населением. Такая страна — сырьевой придаток к цивилизованному миру», — уверен профессор Лущак.

Что делать? Комментарии

Проблема научной эмиграции мне как украинке очень болит: не хочу, чтобы страна самых талантливых людей (это мое убеждение) потеряла свое будущее. А это, как видим, может произойти очень даже скоро. Можно без устали ругать советское наследие, нынешнее правительство, своего работодателя и продолжать сравнивать свой край с Гондурасом. И есть за что.

Можно абстрагироваться, спрятать свой диплом, забыв о своем развитии и самореализации, устроиться на непыльную работу и тихонько ждать старости. Можно и уехать. Каждый решает сам. Однако и место отводит для чувства Родины в себе — будь то разум, сердце или иной орган — также только сам.

Юрий Протопопов, директор ИТ-предприятия RIM2000 (с 280-миллионным оборотом):

«Иностранцы не могут понять, почему Украина настолько бедная при столь высокой образованности населения. Это факт — наш интеллектуальный уровень несопоставим с их. И наше преимущество, которым моя компания не разбрасывается. Профильное образование кадров — это та статья расходов, на которой мы не экономим. Например, сейчас отделом закупок руководит сотрудник, начинавший с должности кладовщика. Сборочным подразделением и отделом по развертыванию  — специалисты, которые пришли к нам обычными сборщиками, крутили винтики.

Мы делаем, что можем, чтобы удержать свои кадры. Однако хотелось бы, чтобы правительство ощутимее поддерживало национального производителя, наряду с торговым и посредническим бизнесом. Нельзя ставить на равных шальках весов тех, кто взращивает национальный кадровый пул, и тех, кто торгует шубами и сигаретами».

Владимир Лущак, профессор, завкафедрой биохимии и биотехнологии Прикарпатского НУ им. Стефаныка:

«Нужен широкий национальный диалог — власти, ученых и общества. Для этого должны объединиться люди, понимающие значение науки. Не могут же все интересоваться только едой, футболом, выпивкой или низкопробным телепрограммами (часто иностранного производства). Когда речь идет о науке, то должен быть определенный уровень интеллекта. Сейчас она в Украине — маргинальная. От ученых требуют немедленного внедрения в производство их разработок. Но с другой стороны — должны быть потребители наукоемкой продукции. А их практически нет.

Нужно, прежде всего, разработать и реализовать план возвращения в Украину ученых мирового уровня, создать для них человеческие условия для работы дома. Кроме того, стоит привлечь признанных ученых из других стран и создать им здесь условия лучше, чем дома. Именно так поступили японцы, китайцы и пробуют россияне. И буквально на глазах они (в течение последних 30 лет) достигли очень серьезного прогресса».

Вадим Стогний, замглавы Комитета по госпремиям Украины в области науки и техники:

«Что касается государства, то на решение проблемы может существенно повлиять его роль в создании оптимальных условий для развития высокотехнологического бизнеса. И это в наших условиях просто необходимо, если мы хотим стать в ряд высокоразвитых стран. В мире уже давно отработана и используется (правда, в разных странах по-разному) система экономических стимулов для реализации инноваций. И очень неплохо, что часть этих стимулов появляется у нас (ускоренная амортизация основных фондов, например). Но для значительного ускорения развития экономики этого недостаточно. Нужна дополнительная государственная поддержка новых инвестиций, венчурных фондов, новые инновационные структуры».

Степан Орос, директор компании «ОСТ» (на ИТ-рынке с 1992 года):

«На самом деле законодательство Украины — одно из самых прогрессивных в мире. У нас выгодно работать. Осталось только наладить работу судебной системы, преодолеть коррупцию. Уверен: последствия нас ждут самые радужные, а талантам будет выгодней работать здесь, чем там».