Есть страны, а есть населенные территории. Украина, как следует из названия, относится к последним. Европейские государства были созданы правителями, которые навязали населению определенную идею, превратив его в народ. Нам не повезло. Батыя и последующих правителей мы интересовали только как население, выплачивающее дань и поставляющее рекрутов, а территория - как театр  боевых действий. Украина и ее Дикое Поле (Донеччина) и сегодня ни на что лучшее рассчитывать не может.

Почти тысячелетняя история безгосударственности наложила отпечаток на менталитет. Люди рассматривают власть как навязанную извне. Отсюда и вековая ненависть к любой власти - даже сейчас, когда  власть избирают сами. И народные герои у нас все те же - казаки и вольница Сечи, вечная стихия анархии, предавшая Мазепу в шаге от создания государства. Эта же вольница предала и гетмана Скоропадского, наивно надеявшегося опереться на германские штыки. Единственный успешный собиратель украинских территорий в истории - это Сталин, о чем лучше не заикаться.

Сегодняшняя наша независимость, это, прежде всего, результат новой, после развала СССР,  расстановки сил в мире, а не героической борьбы двух десятков диссидентов против коммунистического режима. Режима, который, нац-приспособляясь, продолжает у нас успешно процветать последние 25 лет. Мы - продукт распада биполярного мира и доминантной роли США. Как только Россия, пока еще робко, заявила свои претензии на региональное господство, сразу же зашаталась и (пост-) коммунистическая архитектура нашей государственности.

Поэтому не удается и эксперимент переноса европейских ценностей на азиатские традиции украинского общества. Наследие истории оказалось намного сильнее, чем франкмасонские идеи о правах человека.

Страна, в которой поголовно матерятся, бросают мусор под ноги, и, самое страшное, - до сих пор бьют лошадей  и держат собак на цепи, не может претендовать на вхождение в европейскую семью народов. Любые подвижки в этом направлении лишь создают неразрешимые проблемы, как для нас, так и для мира. Идеальный формат нашего существования, - это когда мы вроде бы есть, и в то же время нас нет. Когда мы появляемся в мире только в виде этнографических ансамблей. 

Украина – не Европа. Послемайданная власть этого не видит и не понимает.

Виталий Боровец