Массовые протесты на улицах турецких городов вызвали внезапный интерес к стране, в политике и обществе которой все казалось ясным и предрешенным. Турция долгие годы была стабильным оплотом светской демократии, хотя ее постепенный дрейф в сторону политического ислама тоже не вызвал сомнений.

Страна толком даже не заметила мировой экономический кризис 2008-2009 гг., живя своей нормальной жизнью. И вдруг летом 2013 года Турцию потряс политический тайфун, последствия которого пока не ясны даже специалистам-востоковедам...

Лето турецкой революции

Протесты в Турции являются логическим продолжением «арабской весны». С 2011 года по странам Ближнего Востока прокатилась волна политических кризисов, меняющих облик этого региона. Однако если в арабских странах протестные массы выступили против светских авторитарных правителей, то в Турции именно светские силы пошли на штурм исламистской республики. Кроме того, во время «арабской весны» на первый план довольно быстро вышли именно радикалы.

В Турции же пока что отношения выясняют умеренные исламисты и светские партии вместе со своими малоорганизованными сторонниками. Но без примера успешной революции на каирской площади Тахрир демонстрантам на стамбульском Таксиме было бы сложно начать свои действия, которые столь неоднозначно освещались в украинских СМИ.

Манифестанты протестуют против политики турецкого премьера Эрдогана. Харизматический лидер партии умеренных исламистов уверенно реформирует страну, отказываясь от наследия Кемаля Ататюрка. Сопротивлявшиеся представители военной верхушки были отправлены в тюрьму или на пенсию. Масс-медиа — взяты под контроль, а оппозиция маргинализирована. И когда Эрдоган уже был готов выступить на первых всенародных президентских выборах, оказалось, что не весь народ этого хочет...

Во внешней политике турецкий премьер не боялся совершать резкие шаги, менявшие привычный формат отношений с соседями. Вместо провозглашенной его же соратниками «политики нулевых проблем» Эрдоган перешел к обострению отношений. Он резко рассорился с Израилем, с которым у Турции были давние военные и торговые связи, и пообещал усилить группировку турецких ВМС в Восточном Средиземноморье. Эта группировка должна была угрожать относительно слабым израильским ВМС и следить за ситуацией на Кипре.

Турки давно хотели приобщиться к газовым месторождениям греческой части Кипра. Напомним, что туристический остров Кипр давно разделен на две части: турецкую и греческую. Конфликт вокруг судьбы острова не решен, оставаясь в «замороженном» состоянии.

Эрдоган даже требовал от немецких властей открытия в Германии турецких школ, назвав ассимиляцию турок в Германии «преступлением против человечности». Этим он еще раз показал, что не только западные политики могут хорошо использовать правозащитную риторику.

Новые османы

Министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу обосновывал сегодняшнюю внешнюю политику Турции необходимостью возвращения утраченного влияния на «бывший османский мир». Таким образом, речь шла о своеобразном постмодернистском восстановлении «Османской империи».

Особую оживленность внешнеполитическим усилиям Турции придала «арабская весна». Как поясняет бывший посол России в Турции (2003-2007 годы) Петр Стегний: «Турция — лидер суннитского мира. При этом страны региона давно присматриваются к турецкой модели, в рамках которой была предпринята попытка совместить демократию и традиции исламской культуры. А сейчас, на волне „арабской весны“, перед ближневосточными элитами встал вопрос, какую модель взять за образец — иранскую или турецкую».

Кстати, в начале февраля 2011 года именно Эрдоган первым из представителей мирового сообщества призвал президента Египта Хосни Мубарака немедленно уйти в отставку. Когда Мубарак был вынужден покинуть пост президента, Ахмет Давутоглу как глава турецкого МИД обратился с поздравлениями к египетскому народу. С марта 2011 года Турция участвовала в проходившей под командованием НАТО международной операции в Ливии. В ноябре 2011 года Турция призвала уйти в отставку президента Сирии Башара Асада, массовые выступления против которого к тому времени переросли в гражданскую войну.

Похоже, что именно эта гиперактивность на внешних фронтах несколько подорвала авторитет турецкого лидера, а Турция оказалась не готова к роли региональной сверхдержавы.
 После исторических реформ Кемаля Ататюрка в 1920-х годах Турция долго и упорно отказывалась от имперской роли. Турецкие политики светского толка как могли пытались построить обычное евро-азиатское государство. Государство светского характера, без давления религии и имперских замашек. И когда к 1990-ым годам Турция окончательно превратилась в обычную республику с поползновениями на вступление в состав Европейского Союза, на сцену вышли исламисты. Они просто напомнили людям о былом величии Османской империи.

Эрдоган и Путин

В каком-то смысле Реджепа Эрдогана можно сравнить с Владимиром Путиным. Оба успешно выступают в роли современных империалистов. Это не мешает им оставаться в хороших отношениях с лидерами стран Запада.

Оба лидера в свое время обнародовали идею модернизации страны. Эрдоган сумел высвободить зажатую местной бюрократией созидательную энергию турецкого среднего класса. Он хорошо сыграл на усталости турецкого населения от коррумпированности светских элит и политического диктата военной верхушки. Приход к власти в стране умеренных исламистов не привел к возврату средневековых норм, а напротив — стал стимулом для быстрого экономического развития Турции.

Эрдоган, как и Путин, любит заниматься «теоретическим» империализмом. Однако если присмотреться внимательнее, можно обнаружить расхождения между их риторикой и практикой. Владимир Владимирович, к примеру, несмотря на весь свой российский патриотизм, пошел на весьма существенные компромиссы с чеченской элитой. Эрдоган тоже, несмотря на свои «османские» замашки, готов к переговорам с курдскими партиями. Его революционные предложения по урегулированию курдской проблемы уже вызвали критику со стороны оппозиции. Оппозиция же обвиняет Эрдогана ни много ни мало как... в предательстве турецких национальных интересов.

Путин в свое время придумал рокировку с Медведевым, чтобы соблюсти демократический характер правления. Придуманная Эрдоганом «политреформа» делает главным в стране не премьера, а президента. Первые всенародные президентские выборы в Турции назначены на 2014 год, и ни у кого нет сомнений, что Эрдоган хочет стать новым турецким «султаном».

При анализе ситуации в «революционной» Турции также можно провести параллель с Россией. Зимой 2011 года российская оппозиция вывела на улицы многотысячные толпы, выступившие с протестными лозунгами. Некоторым «аналитикам» уже стало казаться, что власть Владимира Путина может пасть, и до этого «счастливого» события осталось всего пару недель. Однако российские оппозиционеры так и не сумели предложить избирателям внятные пути выхода из политического кризиса и лидеров, способных повести за собой массы.

Не исключено, что Эрдоган сможет повторить поведение Путина в аналогичной ситуации. Он хорошо постарался, чтобы в парламентской оппозиции не было сильных политиков. Несмотря на раздражение европейски и светски ориентированных турок, именно Эрдоган остается наиболее популярным турецким политиком. И его электорат не видит причин не доверять своему лидеру. Не стоит забывать, что среди протестующих много неорганизованных групп. Им будет сложно выразить свое мнение в условиях полудемократической, но при этом давно устоявшейся парламентской системы Турции.

В связи с этим представляется наиболее вероятным, что нынешняя турецкая элита все же устоит перед натиском. Дальнейшее же обострение ситуации будет возможно лишь в следующем году, когда должны состояться первые всенародные президентские выборы. Вот тогда и встанет вопрос о том, кто и как будет управлять Турцией в дальнейшем...