О том, что три лидера уютной, безопасной и ни на что не влияющей оппозиции, в общем-то, достаточно хорошо отдающие себе отчет, что в самом деле думает о них большинство украинцев, на некоторое время потеряли дар речи, узнав, что 1 декабря минувшего года на их очередной дежурный призыв откликнулось более миллиона человек, написано и сказано более чем достаточно.

Так же, как и совершенно очевидно, что собравшийся тогда же «майдан» вышел и, главное, остался на площади Независимости не за них и не ради них. Не зря ведь до того участники манифестаций, требовавшие от Януковича немедленного возвращения к евроинтеграционным процессам, весьма решительно подчеркивали свою равную удаленность от любых политиков, не выпуская их на свою сцену и категорически отказываясь слушать любые, хоть мало-мальски партийно окрашенные призывы. Примечательный факт: так убедительно и символично смотревшийся на «йолке» громадный портрет Тимошенко был убран оттуда после того, как этого потребовало несколько тысяч рядовых участников «майдана», оформив свое требование письменно и официально передав его Кличко-Тягнибоку-Яценюку.

Запорожская сечь в центре Киева

«Майдан» 2013-2014, возникший спонтанно, спонтанно же начавший самоорганизовываться и самоструктурироваться, впервые в новейшей истории Украины явил собой чистейшую форму истинно народного движения. Движения, которое политикам, несмотря на все их ухищрения и немалые затраты, не только до сих пор так и не удалось ни приватизировать, ни даже, по сути, возглавить, но которое, более того, решительно и непреклонно каждый раз указывает хоть каждому лидеру по отдельности, хоть всем им вместе взятым, кто на самом деле главный на этой Новой Сечи.

Сравнение киевского «майдана» с Запорожской Сечью — отнюдь не политическая вольность или пропагандистский прием. Пиратская республика, расположившаяся за днепровскими порогами, давала приют, безопасность и полный иммунитет от любых посягательств любой власти, действующей на всей остальной территории. При этом Сечь оставалась внушительным военным и политическим фактором, который вынуждены были со всей серьезностью принимать во внимание главы европейских держав, не считая для себя зазорным на равных вести переговоры с ее лидерами. Но при этом сами лидеры, со всеми своими привилегиями, амбициями, интригами, подковерными играми и закулисными манипуляциями, все-таки постоянно оставались подотчетны сечевым «избирателям», и в случае слишком уж явного несоответствия «электоральным ожиданиям» всегда имели шанс пересесть из гетманского кресла прямиком «на палю».

Сегодняшний «майдан», совершенно неожиданно для его организаторов (вернее, для упорядочивателей его стихийного начала), а также постоянных и временных обитателей, с удивительной точностью и последовательностью наследует принципы Сечи. Разве что соревнований, кто кого перепьет тут категорически не устраивают. Фактически противопоставив себя государству со всеми его институтами, он оказался своеобразным островком безопасности для находящихся там «казаков». Если за его пределами активистов запросто арестовывали, похищали, вывозили за город, жгли машины, таскали по райотделам и судам, то здесь, в самом сердце Киева, любой «экстремист» (выражаясь языком бывшей власти, записавшей в эту категорию, кажется, уже всех, кто когда бы то ни было пересекал по направлению внутрь линию хорошо охраняемых баррикад), может чувствовать себя практически в полной безопасности.

А возникшие буквально из ниоткуда, выделенные из своей среды самим майданом общественные лидеры, представляющие группы «афганцев» (для любителей порассуждать об окопавшихся тут бандеровцах-западенцах весьма символичным окажется факт, что руководит ветеранами, обеспечивающими порядок и безопасность инфраструктуры отставной боевой офицер из… Севастополя), чернобыльцев и т. д., не стесняются в выражениях, общаясь с «небожителями», и управляют ситуацией, по крайней мере, внутри охраняемого периметра куда реальнее, чем пресловутый триумвират. Поэтому, несмотря на пестроту и разнородность представленных тут социальных слоев, партийных предпочтений (вплоть до восприятия любых политиков, включая оппозиционных, как неизбежного зла) и прочих отличий, «майдан» представляет собой единый, живущий собственной сложной жизнью организм. И впервые за два десятилетия слова «мандат доверия», произносимые политиками, приобрели реальный смысл: Тягнибок, Кличко и Яценюк действительно уполномочены «майданом» говорить от его имени, но они — не более, чем переговорщики. Разумеется, преследующие собственные цели, разумеется, во всю играющие в собственные игры, но при этом четко понимающие, что слова «майдан нас не поймет» — это не фигура речи, не удобная отговорка, а констатация реального факта. Впервые в новейшей украинской истории не «майдан» зависит от политиков, а политики — от «майдана».

Неоплаченные векселя

Оскар Уайльд когда-то остроумно заметил: «Благие намерения — это чеки, которые люди выписывают на банк, где у них нет текущего счета». Чаще всего, когда политики оглашают граду и миру свои планы немедленно после выборов облагодетельствовать нацию, их никто не воспринимает всерьез — народ давно привык к вранью. Но порой столь бездумно раздававшиеся направо и налево векселя публично, причем самым неожиданным образом, предъявляются к оплате. И за слова приходится отвечать.

Впервые в полной мере это прочувствовали на себе все три формальных лидера оппозиции, например, в воскресенье, 19 января, в своей привычной «полупроводниковой» (я вещаю, вы — нерассуждающе внимаете) манере попытались прикрикнуть на съехавшихся со всей Украины участников очередного «вече». Напомним, что тремя днями ранее Верховной Радой «на коленке» были приняты так называемые «диктаторские законы», фактически записывающие в преступники любого участника акций протеста, в какой форме они бы ни проходили. В субботу народный депутат Леся Оробец заявила, что если и это вече соберется лишь для того, чтобы в очередной раз поговорить и уехать с напутствием: «Приезжайте на следующей неделе», оно, скорее всего, окажется последним.

Уставшие от двухмесячной дискотеки и бессмысленного ожидания реальных действий, люди уже не ждали, они решительно требовали от Тягнибока, Кличко и Яценюка внятной программы. Это была не первая попытка «майдана» положить конец мышиной возне оппозиционных лебедя, рака и щуки, призвав их решить между собой, кто из них, в частности, станет единым кандидатом в президенты, и даже объявив им ультиматум: «Либо дайте ответ, либо все свободны, мы тут и без вас управимся». Тогда, впрочем, триумвирату, разрываемому внутривидовой борьбой за лидерство, удалось объявить эти требования провокацией, а тех, кто их озвучивал, «агентами Банковой», внедренными «злочинним режимом» в стройные ряды участников мирной акции, чтобы посеять там смуту и неверие.

Игра в ассоциации

Есть такое психологическое упражнение, с одной стороны, демонстрирующее укорененность в общественном сознании некоторых стереотипов, а с другой — инертность мышления большинства «пересічних громадян». Например, говорят вам: «дремучий» — и вы, скорее всего, тут же, не задумываясь, выпалите в ответ: «лес!», услышите: «злочинний» или «антинародный» — и язык, еще до того, как успела шевельнуться хоть одна извилина, сам услужливо закончит: «режим!». Спросят: «Чому ми такі бідні?» — И ответ не замедлит себя ждать: «Бо дурні!». И так далее…

В этом же ряду прочно обосновался и заранее все наперед объясняющий трюизм: «Каждый народ заслуживает того правительства, которое имеет». Народ и власть — любая, даже если сейчас она называется оппозицией — платят друг другу полной взаимностью. Электорат в большинстве своем называет всех политиков «они» и, не стыдясь и без угрызений совести, голосуют за того, кто успеет последним заплатить на пороге избирательного участка, построит во дворе детскую площадку или, на худой конец, покрасит лавочку перед подъездом. А эти самые «они», хоть и вынуждены по правилам игры смахивать непрошеную слезу, рассуждая перед камерами и на митингах о тяжкой доле своих соотечественников — «маленьких украинцев» — в узком кругу называют обладателей единственной ценности, которая еще пока осталась у каждого, голоса на выборах, — «биомассой». Как это делала, например, Тимошенко, рассуждая в дни Оранжевой революции, мол, если понадобится, я за день еще полмиллиона биомассы на «майдан» пригоню.

Так и сосуществуют обычно народ и политики во вполне устраивающем своей безвыходной неизбежностью обе стороны равновесии. И даже такой общепризнанный моральный авторитет, как Любомир Гузар, с грустью констатирует: «Украинский народ — как солома: быстро вспыхивает, но и быстро сгорает». Как правило, ни политики, ни их избиратели поэтому друг от друга ничего не ждут, а претензии предъявляют, скорее, по привычке, чем всерьез рассчитывая на реальный ответ. Ситуация — более чем удобная, что для власти, что для оппозиции. Первая знает, что стоит лишь прибрать к рукам необходимые рычаги, а дальше все само собой образуется, и по всей Украине не наберется и сотни тысяч настоящих буйных, чтобы поколебать устои. А вторая может по личному рецепту Арсения Яценюка — обещать избирателю все что угодно, заранее зная, что всегда сумеет объяснить, почему не удалось выполнить обещанное, кивая на ненавистных «криминальных олигархов».

Поэтому от нынешнего «майдана» никто не ждал, по большому счету, ничего экстраординарного. Ну, потусуются несколько тысяч «киевлян и гостей столицы» на главной площади страны, ну, покричат свое «Банду геть!», ну, попоют гимн, да и разойдутся-разъедутся с Богом. Опять же — Новый год, Рождество, морозы, опять же политиков никто не любит, им никто не верит (да и как их любить и верить им, если они безо всякой помощи со стороны так себя дискредитируют, что их давно уже ни здесь, ни на Западе никто всерьез не воспринимает!), ну и, с другой стороны, садисты из «Беркута» в случае чего тугодумам разъяснят политику партии. А Кличко-Тягнибоку-Яценюку из своих, надежно охраняемых офисов куда как удобно будет рассказывать о злодеяниях преступного режима, попутно выторговывая у него свои персональные бонусы…

Но что-то вдруг пошло не так. И тем, кто столько лет все приговаривал: «Мне бы шашку да коня, да на линию огня!..», — разом предоставили и шашку, и коня, и огонь. Предложили конвертировать героические фразы в реальные действия. И выяснилось, что написанные на лбу у каждого из членов ненавидящей друг друга троицы лозунги не подкреплены ни личным мужеством, ни ответственностью, ни готовностью к самопожертвованию.

Сказать, что миф рухнул, будет неправильно. Не было среди лидеров оппозиции легендарных героев — Геракла, царя Леонида, Ганди или Гавела. Никто на их счет особенно не обольщался. В них не особо верили. Но на них все-таки надеялись. А в результате поняли, что надеяться отныне можно только на себя. Из самой глубины генетической памяти всплыли и Холодный Яр, и Украинская повстанческая армия, 10 лет, без малейшей помощи извне противостоявшая сталинско-бериевскому НКВД, и множество примеров из личной, семейной истории каждого, кто сегодня остается на «майдане». После всех этих событий страна бесповоротно стала другой. Лидеры, все лидеры, оказались недостойны своего народа. Из его среды теперь обязательно появятся новые, кто знает, сколь долговечные и настоящие… Впрочем, это уже совсем другая история...