Вопрос: Вы стали президентом в 91-м году, а Конституция была принята только летом 96-го. Почему так долго принимали?
Ответ: Сложная обстановка была и сложная политическая структура общества. У нас, к сожалению, очень сильно разнятся между собой восток, центр и запад страны. Это три больших политических участка одной страны. Плюс не забываем и о политическом наследии. Коммунистическое наследие оставило после себя очень серьезные психологические и нравственные остатки, и я скажу более, они сегодня еще живы.
Вот так просто перейти от тоталитарного неправового государства к современной Конституции было нелегко. Поэтому тот период был наполнен постоянными изменениями в принятую еще в 1978 году последнюю Конституцию Советского Союза. И нам удавалось влиять на ситуацию через внесение соответствующих изменений в Конституцию.
Ну и не забываем, что Украина до 1991 года в своей истории никогда не была политически независимой. Были какие-то непродолжительные во времени островки государственности, но в целом Украина никогда не была независимой. В советское время мы были республикой, формально имели свой гимн, герб, флаг, МИД, даже членство в ООН, но ни о какой самостоятельности говорить не приходится. Поэтому, чтобы прийти к своей самобытной Конституции, пришлось так долго ждать.
Вопрос: Вот Вы говорите о неоспоримом факте, что Украина разнородная и делится на восток, центр и запад. А почему принимается Конституция в 1996 году президентско-парламентская, а не, скажем, наоборот? Особенно если учитывать всю политическую и культурную разнородность Украины.
Ответ: В 1996 году Конституция была принята с большими полномочиями президента Кучмы. И принималась она, прямо скажу, под давлением определенных групп влияния. Когда депутаты собрались читать Конституцию, в тот же момент Кучма огласил, что у него в кабинете лежит указ о проведении референдума, если они (депутаты — Авт.) не примут именно такой вариант Конституции. И ее таки приняли в 8 утра.
Вопрос: Это было прямое давление?
Ответ: Ну, скажем так, это было полудавление, которое не принято в цивилизованных странах. И депутаты испугались. Они принимали Конституцию через компромиссы. Но эти компромиссы были не в интересах народа, а в интересах политических группировок и в интересах Кучмы. Итог был — компромиссная Конституция, которая имела несколько совершенно несовместимых друг с другом разделов — это суды, прокуратура, местное самоуправление. Эти разделы и сегодня являются проблемными и не дают возможности проводить реформы в этих сферах.
Вопрос: Вот Вы говорите, было давление на депутатов. А скажите, внешнее давление на принятие Конституции было, скажем, со стороны США, России или каких-нибудь западноевропейских стран?
Ответ: Не было. Во всяком случае я тогда находился в парламенте, т. е. не со стороны наблюдал. Более того, я был руководителем очень крупной социал-демократической фракции, чье голосование имело очень большое значение. И я бы знал через разные каналы, в том числе и через Администрацию Президента, через того же Медведчука, который очень тесно сотрудничал с Кучмой. Я бы знал это все. Так что могу сказать, что давления не было.
Вопрос: То есть нам нашу Конституцию 1996 года никто не навязал?
Ответ: Может быть, «пятая колонна» в Украине получала определенные сигналы извне, но это не было открыто. Если и было какое-то давление, то через собственных «героев», которые жили в Украине, а служили и служат, как сейчас, не Украине.
Вопрос: Леонид Макарович, а вот скажите о вашем личном отношении конституционной реформе 2004 года. Не кажется ли Вам, что эти изменения принимались исключительно через призму политической конъюнктуры, чтобы одна группировка обезопасила свой бизнес и свою политическую свободу? Можно ли сказать, что эти конституционные изменения помешали «оранжевым» себя в полной мере проявить в президентскую пятилетку Ющенко?
Ответ: В данном случае речь идет не об «оранжевых», речь идет снова о скрытых интересах политических группировок. И в данном случае — скрытых интересах президента Кучмы. Ведь все как рассматривалось? Президент Кучма выдвигается на третий срок. Но он не имеет на это права. Что делает Конституционный Суд в это время? Он принимает интересное решение — «Кучма был два срока, но фактически один». То есть это карикатура. Но Конституционный Суд придавили, и он принял такое решение.
Таким образом, открывается дорога выдвинуться в случае необходимости на третий срок. А если не выдвинуться на третий срок? Вот именно так рассуждали люди, которые и сейчас сидят вокруг Кучмы. Тогда Кучма может стать премьером, но тогда надо, чтобы у премьера было больше полномочий. Значит, надо переписать Конституцию с президентско-парламентской на парламентско-президентскую. И тогда они и заложили мину замедленного действия, которая разорвалась при Ющенко и Тимошенко. Именно война между премьером и президентом была заложена в принятой в 2004 году Конституции.
Ющенко со своей политической силой тогда на это согласился. Потому что он считал, что его изберут и он отыграет все обратно под себя. Но, как известно из истории, ничего у него не вышло. Все это говорит о том, что когда люди, сидящие на высоких должностях, думают не об Украине и народе, а о своих интересах, своих полномочиях и о своей роли, так называемой, в истории, так называемой, то тогда нельзя принять нормальную Конституцию. У нас с Конституцией было уже столько за эти годы политических кульбитов, что она давно потеряла уже свой авторитет. А власть показала, что ее интересует не Конституция, которая должна служить народу, а Конституция, которая должна служить власти.
Вопрос: А как Вы относитесь к популярной в народе идее о сокращении количества депутатских мест с 450 до 300?
Ответ: Я вам скажу, что этот вопрос начал ставиться еще в бытность моего президентства. Я лично ставил этот вопрос в парламенте на голосование, но депутаты не проголосовали. И не проголосуют, потому что это касается их интересов. Они всегда перед выборами дают очередную клятву перед Богом и Библией, что они снимут депутатскую неприкосновенность, а потом, как только сели в кресла, Библию положили на полку, а свои святые обещания закрыли другими обещаниями.
И так происходит от выборов к выборам, от обещаний к обещаниям. И при этом никто даже не краснеет. Они считают это нормально, когда перед людьми честь и совесть уходят под заднее место, а на переднее место выходит живой интересный народный депутат, который думает только о себе. Я, например, считаю, что вполне достаточно 300 депутатов в парламенте.
Вопрос: Леонид Макарович, каково ваше отношение к идее появления верхней палаты Верховной Рады? Третий президент Украины Виктор Ющенко, например, предлагал свой проект Конституции, в котором уже появлялась вторая палата парламента. Это актуально для Украины?
Ответ: Я думаю, дело не в палатах. Президент может использовать верхнюю палату для того, чтобы проводить свои решения. Тогда верхняя палата будет служить президенту.
Вопрос: Ослабляя тогда нижнюю?
Ответ: Абсолютно.
Вопрос: Ну а если верхняя палата будет формироваться по региональному принципу прямым голосованием населения регионов? Это не шаг к федерализму?
Ответ: Я даже не боюсь федерализма. Я ставлю вопрос по-другому — актуально ли это сегодня? И в этом ли есть проблема украинского демократизма, верховенства права, политических свобод и т. д.? В этом ли, что у нас нет двух палат? Нет, совершенно в другом. Проблема в том, что украинская власть не выполняет даже тех небольших конституционных демократических норм, которые сегодня записаны в Конституции. Власть обходит их, вот в чем вопрос.
Демократия может быть и при одной палате, а может быть и так, что при двух с помощью одной из них узурпируется власть. Все зависит от системы в целом. Главное — как исполняет власть свои же законы и как их соблюдение контролирует народ. Если народ лишен контроля, то тогда количество палат не решит этого вопроса.
Вопрос: И последний вопрос. Когда принималась Конституция 1996 года, проходила ориентация на какие-то другие страны, приводились ли какие-то другие примеры Основных Законов? Потому что создается впечатление, что наша Конституция создает чрезмерную бюрократическую систему — власть создана для власти. Особенно это четко видно на системе местного самоуправления.
Ответ: Если брать симбиоз, то был соединен опыт Франции с советской системой. Все что касается вертикали власти — был использован опыт французов. Но когда спускались вниз, хотели сохранить то, как было при Союзе. В результате скрестили несовместимое — местное самоуправление и тут же орган власти президентского надзора. В результате получился ни на что не похожий в мире симбиоз совершенно новой власти, где есть опыт Франции и очень сильные остатки от СССР. В результате у нас ввели только внешние формы демократии, а по сути, на низовом уровне, оставили советскую систему.
Вот местное самоуправление, правильно говорите. Если мы не изменим систему местного самоуправления до 2016 года, показывают расчеты, то оно уже не будет иметь источников финансирования. Нужно будет снова ездить — раньше в Госплан ездили с чемоданами (киевский торт, пыжиковая шапка — тогда денег не возили), — а сейчас будут возить деньги для того, чтобы получить из центрального бюджета какие-то средства, для того чтобы решить вопросы местного самоуправления. Нам нужен закон, по которому местное самоуправление будет иметь не только полномочия, но и источники своего финансирования, тогда мы еще спасем Украину.
Комментарии
0Комментариев нет. Ваш может быть первым.