Продолжение. Начало читайте ТУТ.

Владимир Кучер, Inpress.ua: - Я бы хотел опят задать вопрос по поводу стычек 18 мая. Это репетиция силового варианта 2015 года или это провокация теневых структур?

Д.Выдрин: - Когда мне говорят «стычки», я спрашиваю: коллеги, а вы видели стычки в других странах? Вы можете сравнить украинскую стычку и болгарскую стычку, где люди во время стычки сжигают себя, где кровь на мостовой? Или вы видели стычку, например, в Париже, когда 1,5 тысячи автомобилей переворачиваются и сжигаются и громадное количество выбитых витрин? Вы видели стычки в Венгрии? Года три назад под парламентом я попал, когда гулял по своей любимой Венгрии, когда отдавались команды «камнями в голову, прутьями по ногам». И против полиции применяли прием: швыряли камнями через щиты и били арматурой полицейским по незащищенным ногам. Вот это стычка. И я благодарен нашему характеру, что у нас не отрабатываются технологии пролома голов полицейским булыжниками и ломание ног, потому что если снять с милиционера мундир, то окажется, что это обычный 20-летний сосед по квартире. А когда кричат «огонь по черепам полиции» - то это не полиция, это 20-летние ребята. Поэтому слава богу, что у нас до этого не доходит, и слава богу, что мы стычками называем то пыхтение и толкание, которое происходит.

Я участвовал в нескольких стычках в парламенте. Когда смотришь на камере, кажется, что это какое-то безумное месиво, где с невероятной жестокостью сошлись 300 немолодых и не атлетически сложенных мужчин, а когда ты сам 12 часов влеплен в это «тесто», то это все забавно, потому что это разговор о том, «что ты вечером что делаешь, может отметим», а он говорит: «Ну надо же еще постоять часиков 6. А! Нас снимают! Давай потолкаемся, потому что потом лидер фракции скажет, что плохо работали». Вот такие стычки кто-то называет имитацией, а я называю национальным характером. Слава богу, что у меня заложено желание не навредить кому-то слишком сильно. Можно помять, можно изображать что-то, но у нас срабатывает тот ступор, который не позволяет перейти на уровень армянского парламента, когда вбегали с автоматами Калашникова и поливали очередями по президиуму, по депутатам. Слава богу, что у нас этого нет.

Игорь Лесев, Inpress.ua: - Футуристический вопрос. Представляем, что Юлию Владимировну выпускают и разрешают участвовать в президентских выборах. Какие у нее шансы на победу? А также интересно, чем будет заниматься оппозиционная тройка: они ее поддержат, как объявили, или же они распадаются и каждый идет по отдельности на выборы?

Д.Выдрин: - Сложно сказать, опять сейчас ищу аналогию, которая подскажет нам возможную ситуацию. Есть такой фильм, там показывают, как после 20-летнего анабиоза оживляют людей, и они пытаются вписаться в этот мир — и не могут, потому что политическое время течет очень быстро. Меняется неуловимая ткань политики, которая не фиксируется даже во всемогущем интернете. На уровне манеры поведения, манеры общения, новых базовых сигналов, которые передаются друг другу вербально и не вербально, новые слоганы. Поэтому я боюсь, что если она так резко попытается войти в политику, у нее не получится — время ушло политическое. И когда Доктор Зло в этом фильме объявляет, что «мы с вами что-то сделаем, если вы не заплатите миллион долларов», то все недоуменно переглядываются, потому что в их время это была громадная сумма, а сейчас миллион долларов — это стоимость автомобиля «Феррари» последнего выпуска. Поэтому будут возникать казусы с непониманием этим человеком того политического времени, которое незримо сформировалось. Оно ощутимо теми, кто живет в этом времени, но оно не ощутимо для того, кто не жил в этом времени. Поэтому у меня такое подозрение, что она просто не пишется в новое время. А тройка будет делать вид, что ничего не произошло и они сами по себе.

Ведущая: - У нас пришел еще один вопрос от читателя он-лайн. Его интересуют шансы Виктора Януковича на победу в 2015 году. Он спрашивает, что в политике Банковой и Кабмина может повлиять на получение успешного для него результата?

Д.Выдрин: - В Украине у всех есть шансы, тем более есть шансы у действующего президента, у которого есть свой базальтовый электорат. Он очень сцементированный, очень плотный и практически не меняющийся.

Называли процент Ельцина перед вторыми выборами и процент действующего украинского президента, практически на порядки больше. И поэтому есть с чего стартовать. Шансы, в принципе, неплохие, если не будут сделаны какие-то брутальные ошибки. Когда-то я тоже сказал одну фразу, президент на нее обиделся. Я просто перефразировал Жванецкого и сказал: одно неловкое движение — и вы отец нации. Некоторые наши президенты становились президентами, сделав неловкое движение.

Я помню, когда президент Кучма первый раз выступал в парламенте, он не очень хорошо знал тогда украинский язык и сделал неловкое движение: он не отвечал на вопрос, он повторял последнюю фразу или слово из этого вопроса. Ему говорили, что «если вы будет президентом, то надо сделать какую-то реформу, вы сделаете?», он говорил: «Сделаю». - «А если не надо будет, не сделаете?» - «Не сделаю». А я сидел в это время в парламенте и думал: «Блин, какой крутой чувак!».

Вот такого рода президенты. И он стал президентом, потому что неловкость в незнании языка многие интерпретировали как невероятную крутизну человека, который монтирует блудословие, которым грешат все украинские политики. Ему не надо, он такой крутой, что готов на любой вопрос отвечать одним словом. Я сам мечтаю достичь такой крутизны, но пока из-за моего многословия такого не получается. Были люди, которые, сделав неловкое движение, стали президентами, но может быть и обратная ситуация, когда можно сделать неловкое движение и перестать быть президентом.

Поэтому мой совет действующему президенту — не делать неловких движений. Чем лаконичнее будет его президентская игра, чем меньше будет базовых направлений и обещаний, тем успешнее будет движение вперед. Есть базовое обещание — через два года, условно говоря, будет сделан въезд в Евросоюз. Будет сделано через два года — это 70 % успеха. Или сделано обещание, что пора кончать с бардаком на дорогах, и что за какое-то время у нас, по крайней мере, основные магистрали будут приведены в порядок . Будет это сделано — еще плюс 10-12%. Поэтому надо брать 2-3 литерные точки, 2-3, я извиняюсь, эрогенные зоны, которые нужно обрабатывать, и сосредоточить внимание на этом. Получится в 2-3 направлениях — этого вполне достаточно для того, чтобы еще раз занять президентское кресло.

Юрий Григоренко, Inpress.ua: - Вчера был опубликован очередной рейтинг исследований по президентским амбициям GFK. Они не совсем известны как социологи в классическом понимании, это более коммерческие исследования. Они дают результат, что Кличко уже имеет 16 %, как и Янукович. Есть ли в будущем у Кличко потенциал перегнать Януковича и с чем связан такой рост рейтинга именно Кличко?

Д.Выдрин: - В Украине абсолютно пустая ниша человека, который бы начал озадачиваться общегражданскими правами. Мы часто как журналисты и как эксперты путаем политические права и гражданские права. Благодаря чему, на мой взгляд, Виктор Федорович Янукович стал президентом, в значительной степени, может быть, это моя гипотеза — потому, что он интуитивно сделал ставку не на политические права в своей риторике, а на гражданские права. Чем отличаются гражданские права от политических? Политическое право — это твое право участвовать в политике, а гражданское право — это право на то, чтобы политика не участвовала в твоей жизни.

Когда мы хотим выйти на Крещатик с транспарантами — это наше политическое право. А вот когда люди живут рядом с лагерем, который требует свободу Юлии Владимировне, то их гражданское право, чтобы никто не кричал под окнами, чтобы дедушка, у которого инфаркт, выносили на носилках, потому что уже год он не может спать, потому что там разбит лагерь и там все время какие-то мегафоны, крики. Так вот у нас все за политические права, но почти никто не защищает гражданские права. Я думаю, что если бы Кличко вспомнил историю 4-летней давности и вдруг сказал, что, «ребята, в Украине очень много защитников политических прав, и пусть он защищают права собраний, шествий и т.д., но никто не защищает гражданина, а я хочу защищать гражданские права. Главный лозунг моей партии: другие защищают политиков, а я защищаю граждан» - вот если бы Кличко это сказал, он был бы президентом.

Ведущая: - Большое спасибо. И последний вопрос. Мне было бы интересно узнать, как Вы считаете. Многие говорят, что тот Майдан, который был в 2004 году, в 2015-м невозможен. Какой вариант развития возможен в этом плане? И может ли сам народ пойти толпой без политических лозунгов?

Д.Выдрин: - Если народ пойдет толпой, то он из народа превращается в толпу. Народ и толпа — это совершенно разные вещи. Народ — это тот, кто сознательно участвует в процессе, а толпа — это те люди, которые бессознательно участвуют. Поэтому не дай бог, если народ будет толпизироваться и превращаться в толпу — это первое.

Второе — ясно, что будет повышаться роль улиц, не потому, что у нас есть уличная партия, или лучше сказать бузотеры, а потому что есть разочарование в Майдане, но нет еще разочарования в улице. Мы уже знаем, что Майданом изменить ничего нельзя, но еще не знаем, что можно изменить с помощью улицы. Есть колоссальное различие между улицей и Майданом: на Майдане есть президиум, а на улице нет.

Я сам наблюдал Майдан и изнутри, и снаружи. Мало кто заметил, что на Майдане был президиум, где стояли лидеры Майдана, и была площадь, где просто стояли люди. Так вот практически не был никакой диффузии. Ни один человек из президиума не спустился на Майдан и не сказал, что «мне надоело быть в президиуме, надоело бесконечно «Хеннесси» сосать за стенами президиума, надоело греться около калорифера, закамуфлированного подо что-то в то время, как мои дети там мерзнут, я буду с ними в палатках». Так ни один человек не спустился из президиума, и ни один человек не поднялся с площади в президиум. Никто не сказал, что «человек, давайте к нам, потому что вы такие красивые лозунги кричите снизу, мы хотим, чтобы вас услышали и увидели все, давайте сюда!». И люди понимают фальшь.

Сейчас Украина разделилась на две Украины: есть Украина зазаборная и подзаборная, которые не слышат друг друга. У нас появилась зазаборная и подзаборная философия. И когда вы говорите оппозициия — какая оппозиция? Она за забором, у нее зазаборная философия, зазаборный уровень жизни, и они асболютно не знают, что под забором. Поэтому у нас нет оппозиции. А раньше было деление президиумное и майданное. Одни была на майданах, другие были в президиумах, и между ними была непреодолимая граница. Люди уже разочаровались в зазаборной и подзаборной философии, люди разочаровались в президиумной и майданной философии, люди пока питают иллюзию к возможностям улицы. Поэтому улица будет: будут шествия, будут каие-то вещи, и к этому надо быть готовым. И надо постараться, чтобы уличная энергетика не перешла во что-то брутальное. Она должна давить на власть в нужную сторону, должна побуждать власть к хорошим, оптимальным действиям, но она не должна перейти в толпу, которая заканчивается кровью и месивом.