Онлайн-студия «Inpress-клуб» — проект информационно-аналитического портала Inpress.ua. В прямом эфире без купюр и монтажа читатели нашего портала могут стать наблюдателями и участниками интересных бесед, острых дискуссий, обстоятельных интервью.
Гостями «Inpress-клуба» становятся лидеры общественного мнения, популярные ньюсмейкеры, любимцы публики, признанные авторитеты, чье мнение интересно широкой аудитории.
Напомним, 2 декабря в онлайн-студии «Inpress-клуб» мы запустили новый спецпроект — онлайн-марафон, посвященный теме "евромайдана". А в пятницу, 20 декабря, в онлайн-студии «Inpress-клуб» состоялся онлайн-марафон, посвященный экономическим итогам 2013 года. В прямом интернет-эфире свое мнение о текущих событиях в Украине высказывали украинские и зарубежные политологи, политики, экономисты, общественные деятели и другие эксперты. Тема разговора — «Экономические итоги года».
Ведущий: Добрый день! В эфире «Inpress-клуб». Это проект информационно-аналитического портала Inpress.ua. Мы продолжаем наш онлайн-марафон. В студии у нас Валерий Литвицкий. Это советник главы НБУ. У нас тема — «Экономические итоги года». Вопрос экономического характера. Еще две недели назад прогнозы на 2014 год по Украине были крайне негативными. Президент слетал в Китай, президент слетал в Россию, и экономисты показывают уже совершенно иные прогнозы. Ваше видение: что-то изменилось за эти две недели?
Литвицкий: Я сторонник позиции, что все прогнозы – это дело времени. То есть они со временем меняются. Поэтому ничего странного нет в том, что идет трансформация прогнозов. Я не думаю, что в связи только с тем или иным фактом, событием, но и в связи с тем, что изменяются условия макроэкономические в мире, определенные факторы действуют более или менее интенсивно, фактор среды в том числе, политический, ожидания меняются. Потому что те вещи, которые вам кажутся сюрпризами, на самом деле сюрпризами не являются. Многое зависит от того, какие итоги года. Смотреть, каким будет 2014 год, можно только тогда, когда будет известно, что произошло в этом году. А о том, что произошло в этом году, предварительно мы будем знать в конце января, когда будет подписан бюджет, когда будут известны итоги реального сектора, когда будет известен показатель платежного баланса за предыдущий год. Это все будет известно в 20-х числах января. Конечно, когда будут известны параметры бюджета и темпы роста, инфляции, которые там закладываются.
Ведущий: Цена на газ...
Литвицкий: Цена на газ и т. д... Я бы так ответил на этот вопрос.
Ведущий: Смотрите, золотовалютные резервы Украины. Оппозиция недавно заявляла, что правительство Азарова их просто проедает. Состояние этих запасов... Будет ли рост в ближайшее время, в 2014 году?
Литвицкий: Я не могу комментировать заявления политических сил, тем более оппозиции. Центральный банк занимается монетарной, курсовой политикой. Поэтому что я могу сказать о состоянии резервов, о перспективах резервов? О проедании или... Я это даже не комментирую. Золотовалютные резервы невозможно «проесть», так как есть, например, бюджетные выплаты — это не предмет для проедания. У валютных резервов есть функция — они поддерживают платежную позицию внешнюю нашей страны, когда возникают факторы не макроэкономического, а ситуативного происхождения и когда есть факторы макроэкономического происхождения. Когда есть колебания на валютном рынке, тогда используется такой ресурс, как валютные резервы. Поэтому я не буду комментировать такие заявления о пропивании, проедании, еще о чем-то. Это удивительно. Я могу сказать, что валютные резервы находятся на достаточном уровне. На 1 декабря официальная статистика...
Ведущий: А достаточный уровень – это что имеется в виду?
Литвицкий: Достаточный уровень для того, чтобы реагировать на все вызовы, которые могут возникнуть на валютном рынке. Платежная позиция Украины определяется ее валютным ареалом, всей валютой, которая есть в Украине, и гривневым ареалом, который используется для обслуживания внутренних потребностей. Поэтому валютные резервы наши сейчас на 1 декабря были 18,8 миллиардов. Вы прекрасно знаете, буквально сегодня было еще одно размещение на 180 миллионов. Мы на следующей неделе получим еще один ресурс трехмиллиардный, поэтому валютные резервы, если хотите, будут больше 20 миллиардов. В прошлом году золотовалютные резервы использовались для разных целей и сократились на 6,6 миллиарда.
В этом году, который еще не закончился, меньше приблизительно на миллиард. Но резервы с учетом того, что придет на следующей неделе, если сократятся на протяжении года, то это сокращение будет вдвое меньше, чем в прошлом году. То есть это сокращение будет вдвое меньше. Уже сейчас для выполнения такой функции, как участие на валютном рынке, центральный банк использовал золотовалютных резервов в 2,5 раза меньше, чем за соответствующий период в прошлом году. В прошлом году валютные резеревы использовались в основном для интервенции на валютном рынке — около семи миллиардов, в этом году — больше трех миллиардов. Рынок в этом году был спокойным. Кстати, добавлю, что валютные резервы использовались, но необходимо принять во внимание, что втрое больше было внешних платежей в этом году, чем в прошлом...
Ведущий: То есть это объективная тенденция...
Литвицкий: Наша резервная позиция является очень прочной. Валютных резервов, я много раз уже говорил, у нас есть не столько, сколько бы вам хотелось произвольно, а именно столько, сколько нужно. Потому что если вы приобретаете валютные резервы, вы делаете это за счет гривневых ресурсов. А гривневые ресурсы нужны не только для операций с валютой, пополнения резервов, гривневые ресурсы нужны для рефинансирования, для работы с ценными бумагами. Это же продуктивная миссия. Чем больше вы приобретаете валютных резервов, тем больше вы кредитуете те страны, чьи резервные валюты вы приобретаете. Это тоже обеспеченное такое дело. Но продуктивное, потому что это работа с ценными бумагами, это могут быть расходы бюджетные, это работа по рефинансированию банков, которые с реальным сектором занимаются. Поэтому в валютных резервах не нужно иметь столько, сколько хочется. Нужно иметь столько, сколько нужно. Еще раз говорю, я не хочу никого комментировать, это вопрос профессиональный и вопрос того опыта, который тот или иной, который позволяет себе судить на эту тему, имеет.
У нас были периоды, когда за 30 млрд были резервы. У нас были периоды, когда для того, чтобы не укреплялась валюта, мы были вынуждены покупать резервы. Но если вы резервы покупаете, вы делаете эмиссию гривны. Вспомните, какие были показатели инфляции в те года, когда у нас резервы были очень большими, за 20, за 30 миллиардов. Была инфляция и 11, и 16 процентов. А в 2009 году, когда за 30 было, в связи с тем, что получили от МВФ транш в условиях своеобразных, вы помните, была инфляция за 22 процента. Поэтому тут нужно иметь в виду, что представление о достаточных валютных резервах – это представление довольно профессиональное, а не «чем больше, тем лучше». Столько, сколько нужно. Наших резервов вполне достаточно. Я еще вам одну вещь скажу. Мы в этом году закончили все валютные платежи. А резервы на 1 декабря — 18,8, как я вам сказал, и мы на той неделе еще 3 миллиарда получим. 21 миллиард...
Ведущий: Чтобы закрыть с резервами. Можете сравнить 2010 год, что было, и текущий, 2013? В 2010 году Янукович пришел к власти.
Литвицкий: В 2010 году резервы были на достаточном уровне. Я вам больше скажу, я исхожу из того, что я перед этим сообщил, что резервы должны зависеть от того, какие объемы внешних обязательств. Можно иметь резервы, приобретенные за счет экспорта. Можно иметь резервы, приобретенные за счет притока иностранных инвестиций, а можно иметь заемные резервы. Вот в 2009 году было много резервов, но из них, наверное, половина была заемных резервов. У нас в годах, о которых мы говорим, в том числе 2010-м, резервы формировались за счет экспортно-импортных операций. Валюты международных финансовых организаций было меньше. Я хочу вам еще одну вещь подчеркнуть: когда мы сравниваем те ресурсы, которые сюда поступают, надо держаться такой позиции, я думаю, что нам для укрепления нашей позиции платежной, в том числе валютной, нужны разные источники. Мы можем выразить удовлетворение, если придут и из Китая иностранные инвестиции, вы знаете, какие соглашения были, — буквально в ближайшие кварталы эти инвестиции пойдут, и поэтому валютных резервов — были ж годы, когда их много.
Ведущий: Получается под конкретные товары кредит.
Литвицкий: Это разные есть кредиты, привязанные и непривязанные, свободные, тот же российский кредит – мы в нем тоже заинтересованы. Потом кредит МВФ – некоторые, в том числе профессионалы, казалось бы, сравнивают кредиты международных финансовых организаций с кредитом, вот, который предоставлен. Это наше заимствование – какой это кредит? Это европейские бонды размещены и выкуплены — мы и в этом году это делали, только с другими странами, и в прошлые годы делали, — это ресурс заемный, который можно использовать под любые цели – для финансирования расходов бюджета, для поддержки потребительской активности, а главное — для инвестиций. Ресурсы МВФ – как вы будете их сравнивать? Это ресурсы, которые идут на поддержку платежного баланса только внешних платежных позиций страны — можно никогда и не воспользоваться этими резервами – у нас был исключением один год, когда один из траншей по программе с МВФ использовали для поддержки бюджета. И то, это весьма спорное было решение, но тем не менее, прецедента другого не было.
У каждого ресурса, который заходит сюда, есть свое назначение. Кстати говоря, это заимствование, которое пополнит наши резервы, одновременно откроет возможности и для некоторого изменения структуры развития экономики в следующем году. Что я имею в виду: я думаю, что в следующем году будет сделан особый акцент на инвестициях. Я приведу цифры, которые дадут вам ответ, насколько это актуально. Вот в этом году экономика не переживает глубокого спада – я об этом еще скажу – скорее, мы сейчас переживаем период…
Ведущий: Но экономический рост приближен к нулю.
Литвицкий: Давайте я скажу: мы приближаемся сейчас к инспирации, или к выдыханию спада — можно привести примеры, если у вас будет время для этого, я вам цифры покажу — что было в первом квартале, во втором и т. д. Прошлый год мы закончили с ростом 0,2% процента, хотя многие страны были в двойных уже рецессиях. Мы избежали рецессии, хотя это, конечно, анемичный экономический рост, очень анемичный – чем закончится этот год, вы еще не знаете. Цыплят по осени считают, поэтому вы не спешите. Есть вероятность того, что этот год закончится с небольшим ростом. Если и будет спад, то на уровне нескольких десятых процента, есть вероятность того, что нулевой будет показатель – есть разные варианты. Я оцениваю вероятность небольшого роста в границах десятых процента и вероятность небольшого падения в границах десятых как 50%. Дело в том, что в четвертом квартале мы получили такой огромный импульс для дезрецессии, не огромный, а ощутимый импульс дезрецессии, или замедления спада. То есть третий квартал — это квартал, который дал надежду. Был рецессивный рецидив — все помнят сентябрь с его погодой, были ограничения по экспорту на фондовом рынке – я не буду это расшифровывать.
К счастью, хоть и поздно, но ситуация улучшается — и по погодным условиям, и по торговле с нашим партнером, главным пока что, и надолго он будет важным — я имею в виду, конечно, российский рынок, поэтому рецидивы, рецессивы пройдены — в октябре, в ноябре экономика развивалась так, что сельское хозяйство опять растет на 11%, было 3% роста в сентябре, а в ноябре уже 11%. Торговля развивается на уровне больше, чем 9%. Нельзя все сводить только к промышленности, но и в промышленности протестировано дно, спад три месяца не ускорялся, а в ноябре спад был уже на 0,2% меньше. Поэтому я к чему это веду. Могла ли быть ситуация еще более благоприятная в этом году? Давайте посмотрим, какие три движущие силы есть в экономическом росте. Первый – внешний спрос. Состояние внешнего спроса на европейском рынке, на российском рынке вам известно – это не лучшие времена. Достаточно большая конкуренция, сжатие этого спроса.
Второй двигатель — это потребление. Доходы населения, та статистика, которая мне известна, это 5,7-6%. Реальные доходы. Вы можете сказать, как экономика во втором квартале дала -1,3%, а реальные доходы росли? А потому что практически не было инфляции. У нас, к счастью, уже и дефляции нет, но инфляция невелика, по отношению к декабрю в ноябре — ноль процентов, а так называемая текущая, как очень часто используют, 0,2% – инфляция. Я думаю, что этот год Украина закончит с инфляцией на историческом минимуме, это будет наименьшая инфляция в нашей истории.
Ведущий: Для экономики это плюс?
Литвицкий: Я же к этому и веду: если нет инфляции, если стабильный обменный курс, то будут расти реальные доходы даже при тех условиях, когда подавлен внешний спрос. Вы же фиксируете то, что я говорю? И третий двигатель – инвестиции. Если приглушен первый двигатель – внешний спрос. Если внутренний спрос, к счастью… так как доходы выросли на 5-6%, заработная плата реальная выросла на 8% – это меньше, чем в прошлом году, но и экономика большее сжатие по внешнему спросу имела. Так что тогда третий двигатель? А третий двигатель – это инвестиции. Вот считайте – инвестиции за девять месяцев уменьшились на 12,3%. Если инвестиции уменьшились, внешний спрос, экспорт на сколько вырос? По тем данным, которые мне известны, экспорт упал на 6%. Так, экспорт упал на 6%, а инвестиции упали почти на 13%. Поэтому на чем держалось, какой был самый важный ресурс? Потребление. Реальные доходы росли…
Ведущий: То есть внутренний.
Литвицкий: К чему я веду? В следующем году, вот президент говорил, особое внимание инвестициям, что это должен быть бюджет, акцентированный на инвестициях. Поэтому зайдут сюда китайские инвестиции – это хорошо для экономического роста, потому что на одном двигателе, на потреблении, прожить сложно. Можно, но сложно. Второй двигатель – внешний – будем надеяться, что в связи с известными событиями в Европе рецессия преодолевается; в связи с реновацией российско-украинских экономических отношений – там тоже тяга будет дана больше. Но тут важно, чтобы было восстановлено сотрудничество с МВФ по полной, так сказать. Потому что сотрудничество как таковое не исчезало, но чтобы оно было по полной, чтобы у иностранных инвесторов тоже была отмашка – проверено, мин нет, и чтобы больше заходило иностранных инвестиций. Так как МВФ-овские деньги – это к платежному балансу, но на МФВ-овские деньги смотрят инвесторы, это тоже важно. Нам хотелось бы иметь и китайские инвестиции, и российские, потому что главное, что этот ресурс мы получаем в нужное время, в нужном месте и в нужных объемах. Это очень важно. А говорят, как некоторые говорят, что «он связанный, МВФ-овский связанный, он побуждает к реформам, а эти 15 – не связанный, проедайте. Мне стыдно этот термин слышать от людей, у которых есть высшее экономическое образование. Что такое проедание? Если есть потребление, оно 80% ВВП, то чем больше потребление, тем больше аплодируют и конгрессы, сенаты всех стран, потому что потребление – это ресурс экономического роста. Если мы будем его подпитывать в следующем году, то это очень хорошо.
Деньги от МВФ для платежного баланса важны, деньги российские, китайские, другие – очень важны. А что касается заявлений о том, что они не связаны, — слушайте, российский кредит — это что подарок? Российский кредит – это инвестиция, которая выгодна для России тоже. Она получит свои соответствующие проценты. Правильно я говорю? Поэтому чтобы возвращать этот ресурс, надо работать, проводить реформы. Поэтому это противопоставление денег МВФ, который как будто требует реформ и денег от других форматов, в том числе заимствований, которые были, — это ерунда, это непрофессиональное суждение. Любое возвращение заимствованных ресурсов требует ускорения реформ. В большей или меньшей степени.
Ведущий: Сравнивают условия процентные, под которые дает Россия и, быть может, дал бы МВФ...
Литвицкий: Как можно сравнивать проценты? Дело в том, что разное целевое предназначение этих ресурсов. Я еще раз вам повторяю, если это непонятно: ресурсы от МВФ идут только на поддержку платежного баланса. Мы с вами говорили сначала, что платежный баланс и сейчас имеет крепкую позицию. Но нужно двигаться в перспективе. Если мы в 2014, в 2015 годах будем проводить политику перехода от рецессионного прошлого к инвестиционному будущему, нужно расширять выплаты бюджета. А выплаты бюджета, если на него делается давление, то обычно реагирует платежный баланс, текущий счет платежного баланса, если увеличены выплаты бюджета, может вызвать увеличение дефицита. Поэтому на этом этапе для поддержки платежной позиции и эти средства необходимы, которые, как вы говорите, очень дешевые, и те средства, которые бюджет может использовать для финансирования выплат в инвестировании, выплат в потреблении и т. д. И те, и те ресурсы. Нельзя сравнивать то, что абсолютно не...
Ведущий: В том числе социальные программы?
Литвицкий: Конечно! В первую очередь программы, связанные с потреблением. Если бы мы в этом году исключили бы этот третий двигатель, о котором я говорил, свернули бы потребление, у нас бы не было такой ситуации, которая есть сейчас. Я вам скажу, какая ситуация сейчас. В нашей истории были две рецессии, по определению. Одна — в 1991-1999 годах — это 35 кварталов, падение экономики, на 60% ВВП сократился. Вторая рецессия — 2009 года. Помните, более 2% падение? Извините, более 2% — это в 2008 году, а в 2009 году на 14,8% упал ВВП. Это была вторая рецессия. Прошлый год мы так, на одну каплю избежали рецессии. Но третий-четвертый кварталы прошлого года уже давали минусы, и в этом году первые два квартала тоже были тяжелыми, но начиная с третьего квартала есть признаки оживления, и поэтому и в этом году мы можем пройти близко от нулевой отметки с отклонением с одинаковой вероятностью в сторону +0,1-0,3, -0,1-0,3. На десятые. Сейчас я оцениваю падение в десятых частях процента в связи с тем, что в октябре-ноябре возродилась надежда. Поэтому это были кварталы с мягкой рецессией, а год еще не закончился.
Ведущий: То есть за эти две недели может еще что-то произойти?
Литвицкий: Конечно. Потому что октябрь-ноябрь дали улучшение практически по всем отраслям. Например, сельское хозяйство. В октябре было 3%, в ноябре – 11,7%. Промышленность. Падение было — 5,2%, сейчас на 0,2% меньше и т. д. и т. п. Транспортная отрасль уменьшила спад, строительная отрасль уменьшила падение, и декабрь – это месяц, кстати, потребительской активности. Будем надеяться, успеет он имплементировать в себя эти договоренности по экспорту в Россию. Это тоже важно. Если нет – то по крайней мере в январе будут. Поэтому я могу сказать так: мы стоим на пороге третьей реинкарнации нашего экономического роста. Первая состоялась в 2000 году. Вторая прошла в 2010 году. Вы спрашивали о 2010 годе. Кстати, там был один заимствованный ресурс МВФ, но в основном экономика давала сильную внутреннюю тягу. Смотрите. В 2010 году рост был более 4%, в 2011 году рост был более 5%. То есть резерв страховочный был накоплен, поэтому мягче прошли эти годы, в том числе и этот год.
Поэтому я думаю, что мы стоим на пороге выхода из рецессии или экспирации, как я говорю, рецессии, или вычерпывания ресурса спада. Думаю, для этого у нас есть надежные возможности. Первое – стабильность курса остается, низкая инфляция — это низкий инфляционный налог. У нас есть низкий инфляционный налог с 2010 года. В истории Украины такого не было, чтоб 30 месяцев подряд месячная инфляция была меньше 0,5%. У нас были года, были месяцы этого года с дефляцией небольшой, с нулевой инфляцией. У нас в последний месяц – в ноябре мы вначале вышли с дефляцией, а потом вышли с нулевой инфляцией. То есть сейчас в Украине фактор инфляции сведен к минимуму. Это индикатор того, что идет экономическое оживление, идет разогрев экономики. У нас было время, когда нас занимало другое, – у нас был перегрев экономики с инфляцией в двухзначном измерении, с девальвацией, вы помните какой и т. д.
Сейчас мы надеемся на то, что четыре года имеем стабильный курс, четыре года имеем инфляцию на историческом минимуме. Это поможет снизить инфляционный налог, возродить, если можно так сказать, проход к инвестированию и даст возможность более уверенно смотреть на 2014 год.
Ведущий: Относительно 2014 года. Прогноз по ВВП.
Литвицкий: Прогноз по ВВП – это функция времени. Пригласите меня после того, как будет принят бюджет, после того, как будут ясны параметры все по газовым соглашениям, пригласите после того, как будет ясна ситуация с международными программами финансовых организаций, и я тогда смогу рискнуть дать вам прогноз. Но это как первая примерка костюма. Будет и вторая, и третья.
Ведущий: Если в бюджет заложат цену на газ в 270 долларов?
Литвицкий: Это очень хорошее решение, потому что это всем известно и вчера об этом президент говорил. Конечно, можно прессинг оказывать, ценовое давление по энергоресурсам... Это же несколько лет высоких цен. С 2006 года как пошел процесс ценового давления, так он и продолжался по нарастающей. Сейчас закладывается траектория снижения. Это очень полезно. Никто не говорит, как вот некоторые: «Это помешает энергосбережению». А почему это помешает энергосбережению? Это что, гарантированная это цена? Мировая экономика ж развивается, есть разные фазы. А потом, мы заинтересованы в энергосбережении независимо от того, какая... Но с другой стороны, как энергосбережение развивать, технологии внедрять, если есть прессинг высоких 500-долларовых цен?тЛегче готовить модернизацию, энергосбережение, когда вы платите по ценам более благоприятным. Поэтому не надо одно другому противопоставлять.
Ведущий: Двадцать лет это мешало политику проводить? Чуть меньше чем 20 лет...
Литвицкий: Вы знаете, в этом периоде 20-летнем были разные фазы. Поэтому если вы говорите «мешало», разрешите вас немного подучить, если вы не обидитесь. Хорошо?
Ведущий: Учите.
Литвицкий: Был период с 1991 по 1999 год, когда был спад 60%. Но о тех 20 годах, о которых вы вспомнили, я вам скажу, был рост экономики в 2000 году 5,9, в 2001 году рост экономики был 9,2, в 2003-м – 5,2. Кстати, это было при низкой инфляции. В 2004 году было 12. В 2003-м – 9,6. Поэтому как это ничего не делалось? Это что, с непорочного зачатия такие темпы были? Я работал в разных структурах, которые имели отношение к этим реформам. И у президентов, и у премьер-министров. Я могу целую лекцию прочитать по поводу того, какая была первая волна реформ... Это целое дело.
Ведущий: Лекцию не надо.
Литвицкий: Вы 20 лет не выбрасывайте, не перечеркивайте. Это годы разные были. Были паузы в реформах. Тут вы совершенно правы. Если мы паузу... Каникулы реформаторские сократим, то, конечно, легче будет и ресурсосбережением заниматься, и включать двигатели экономического роста, и инвестиционные, и потребительские.
Ведущий: Есть вопросы от нашего журналиста, Сергея.
Сергей Шевчук: Здравствуйте! Есть мнение, что мировая экономика сегодня сталкивается с проблемой сокращения совокупного спроса. Насколько есть такая проблема и насколько Украина, украинский рынок серьезно зависит от мировой конъюнктуры?
Литвицкий: Есть такие понятия: декаплинг и рекаплинг. Вот когда начались трудности в мировой экономике, многие высказывали предположения, что Украина будет жить в режиме декаплинга. То есть она избежит непосредственного влияния, сокращения, деконтракции внешнего спроса и сможет выдержать темп. Какой-то период это предположение подтверждалось. Но в конечном счете мы смогли находиться в режиме декаплинга и перешли в режим рекаплинга, то есть на нас оказало влияние то сокращение совокупного мирового спроса, которое произошло.
Это влияние могло быть и меньше, если бы был более развит как компенсатор внутренний спрос. Поэтому на следующий год такую проблему президент и все разумные люди знали, и Китай, кстати, который вырос на внешнем спросе, уже много лет акцент делает на внутренний спрос. Но во внутреннем спросе, уважаемый Сергей, есть два вида спроса. Есть потребительский спрос и есть инвестиционный. Потребительский спрос внешнего мира сжался, но нам удалось его сохранить. Я отвечал на вопрос и приводил пример. А вот инвестиционный спрос нам не удалось удержать в тех параметрах, в которых хотелось бы иметь. Поэтому и сегодня ситуация в мировой экономике, как вы знаете, в Европе, не надежная. Есть выход из рецессии, есть, вы знаете, позитивно по Германии, Греции. Но насколько продолжителен будет этот период recovery...
Я для Украины использую термин реинкарнация экономического роста. Как надежно в Европе восстановятся эти процессы, как надежно в Америке восстановятся эти процессы. Практика количественного смягчения, монетарного стимулирования, дефляционная политика поддержки спроса. Нам в нашей дефляционной политике поддержки спроса, которую мы и в этом году проводили... Это было время. Ведь можно сказать, центральный банк увеличил денежное предложение, быстрее растет денежная масса, быстрей растет, в два раза быстрей, чем в прошлом году, растет кредитование. По этому направлению, если в прошлом году было сокращение кредитования, в этом году – позитивная динамика кредитования плюс в кредитовании. Особенно по юридическим лицам. Там это в двузначных цифрах, больше 11%. То есть кредиты юридических лиц.
Мы стали на правильную дорогу. Но без возобновления внешнего спроса совокупного кредитование будет выполнять свою роль, но ограниченную. Все равно будет действовать то, что, раз вы уже затронули мировую практику, называется deliver and develop, то есть некоторое ослабление тяги кредитования в связи с угрозами, связанными с сокращением совокупного спроса. Если он сокращается, бери кредит – не бери, чтоб кредит вернуть, надо, чтоб был спрос надежный. Если спроса надежного нет, то кредит не играет важную роль, а только вспомогательную. Похоже, что сейчас на 2014 год мы имеем более высокие надежды на восстановление американской экономики, китайская экономика хорошо двигается, и мы, я думаю, этим воспользуемся. Российская экономика все-таки не в спаде, хотя там... Но есть промышленный рост – стагнационный показатель, но не спад.
Я думаю, Россия заинтересована, чтобы украинский рынок был в фазе up, а не в фазе down, так и украинская экономика заинтересована, чтобы Россия была не перегретой экономикой, а чтобы был спрос на наши ресурсы – агроресурсы, металлоресурсы и другие вещи, которые мы можем продавать. Поэтому ваш вопрос очень мотивирован, но много есть неопределенностей. Поэтому трудно ответить на прогноз. Но чтобы вы на меня не обижались, я могу сказать, что в коридоре 1-3% как очень-очень предварительный взгляд на перспективу 2014 года пока возможен. Тут знаете что важно?
Ведущий: Три процента — это очень оптимистичный прогноз.
Литвицкий: Ну, это вы считаете, что это оптимистично. Чтобы немножко вас тут просветить, я вам так скажу, что знаете какой мегатренд или средняя линия для периода, когда экономика в Украине росла?
Ведущий: Нет, не знаю.
Литвицкий: Я вам скажу. Больше 7%. Да вы сами можете посчитать из годового роста. Посчитайте. Вот смотрите, у нас два года роста — 2000, 2001 год — по эксподенции 5, потом 9. Потом — раз — 2002 год, сокращение до пяти. 2003, 2004 — 9, 12. Да? Раз — 2005 год, тоже два процента. 2006, 2007 — 7,3, 7,9. Раз — приходит 2008 — 2,3, по-моему, или 2,7. 2010, 2011 — 4, 5. Приходит 2012 год — 0,2%.
Ведущий: Закономерность.
Литвицкий: Что-то есть. Это дело науки. У нас таких прогнозистов много. Кроме политиков, которые говорят, там все что угодно может быть. Но мы занимаемся монетарной политикой. У нас еще есть и эти институты, которые так прогнозируют, что ни разу не попали. Потом они называют какие-то потолочные цифры внешней потребности и т. д. Подставляют себя, подставляют других. Это еще науку надо экономическую поднимать. Я ее не критикую, я сам 20 лет в университете работал, на экономическом факультете. Тем не менее, надо быть самокритичными. Знаете, что чревато? Что прогнозы вовремя пересматриваются. В прошлом году были настроения поменять прогнозы, скорректировать. Были такие? Один из министров, который сечас больше политик, чем министр экономики, пришел и говорил: «Мы обязательно пересмотрим прогноз».
Прошло время, а прогноз не пересмотрели. А в этом году? Тоже желательно было его пересмотреть. Поэтому я на ваш вопрос так не отвечаю. Для первой примерки – более оптимистически, менее... Какой это – оптимистический 1-3? Если страна имеет около 70% ВВП 1990 года. Нам расти и расти. Нам не нужны эти темпы по 12%. В те годы, когда было 12, вы ж посмотрите, как инфляция тогда скаканула. Поэтому этого не надо, но 6-7% — это нормальный для нас был бы рост. Вы имеете в виду, что оптимистический...
Ведущий: По сравнению с текущим годом...
Литвицкий: По сравнению с текущим годом. Но вы знаете, с одной стороны, чем меньше база этого года, тем сложнее от нее отталкиваться. И не таким уж пессимизмом и несбыточным оптимизмом будет 1-3 процента. Это одно. Второе. Надо посмотреть, как инвестиции пойдут. Есть ресурс – 15 миллиардов, я надеюсь, что там называли очень большие цифры по китайским инвестициям. Я надеюсь, что с МВФ все-таки будет ясность и иностранные инвесторы активней будут, хотя это год предвыборный и т. д. Посмотрим. Может быть, вы и правы. Но сегодня я не считаю несбыточным оптимизмом прогноз до 3%. А вот когда примут бюджет – можете еще раз спросить, или когда кончится первый квартал. А вы не удивляйтесь, потому что январь-февраль задают траекторию всему году. Если мы январь-февраль с его погодой проходим более-менее, то потом там разные есть флуктуации, но очень многое зависит от первого квартала. Это первый порог, и порой он бывает самым сложным. Поэтому и в первом квартале можно уточнять эти прогнозы и говорить, насколько они оптимистичны или пессимистичны.
Ведущий: Курс гривны на 2014 год. Отметки 8 с чем-то... Останется или не останется?
Литвицкий: Я отвечаю 12 лет на этот вопрос, что курс у нас нефиксированный. Кто говорит, что курс фиксированный, он просто этого не докажет. У нас курс с очень умеренными колебаниями последние четыре года. Но у нас были годы с девальвацией 60%, у нас были годы с девальвацией 50%, у нас были годы с ревальвацией 4%, поэтому грех говорить, что у нас фиксированный курс. Курс не фиксированный, а плавающий, но управляемый, не свободное плавание, а управляемое плавание. Поэтому тот, кто дает прогноз, он рассуждает так, что курс фиксированный. Он знает, какой платежный баланс, он знает, какой мировой экспорт, он знает, какой будет дефицит бюджета, и это все будет выполнено. И он прогнозирует курс.
Я еще раз повторяю – мы в Нацбанке имеем свои рабочие прогнозы по курсу, но мы их не освещаем, потому что любое слово, которое выходит из уст представителя Национального банка, воспринимается как повод для формирования ожиданий. Поэтому я и своим говорю, и сам стараюсь. Мы и политикой не занимаемся и формированием ожиданий не должны заниматься. Ошибочные какие-то заявления. Потом мандат надо иметь, чтобы от имени банка центрального выдавать прогнозы. Это может себе позволить глава центрального банка. А вообще наши прогнозы по курсу, во-первых, рабочие, потому что курс не фиксированный, а плавающий, хоть и в регулируемом плавании. А во-вторых, очень много есть составляющих, знание о которых дает возможность рассуждать на эту тему. Пока нет бюджета, мы не можем говорить о том, какой ориентировочный прогноз. Один прогноз я могу дать: центральный банк будет все делать для того, чтобы те факторы нерыночного происхождения, психического, психологического, спекулятивного происхождения, которые в нашей истории много раз взрывали рынок и оправдывали настроения, эмоции, желания валютных игроков, спекулянтов или работников арбитражных операций, центральный банк будет все делать для того, чтобы эти факторы нерыночного происхождения были демобилизованы. Если их нельзя демобилизовать – мы будем на них реагировать.
Реагировать будем экономическими методами – управлением ликвидностью, нашими валютными интервенциями, нашей процентной политикой. У нас есть широкий арсенал экономических мер. И нормативным хозяйством, вы тоже об этом знаете, продажей валюты, обязательной, необязательной, нормами и т. д. У нас есть арсенал средств. Мой прогноз такой. Движение курса в следующем году будет в рамках в основном привычных для бизнеса последних лет, которые сложились. В этом году мы начали на межбанке – 8,08, 8,10, 8,11, 8,12 — я по кварталам говорю. В последнем месяце — 8,13, 8,14. Недавно было 8,20. Сейчас зайдите на сайт, посмотрите, насколько упал курс доллара сегодня. Две копейки, три копейки... Он плавает. И если бы он не плавал, то начали бы год 8,08 и сегодня было бы 8,08. Но он колеблется в таких пределах, что несопоставимо с тем, что происходит в паре евро-доллар. Там колебания происходят на уровне 7-9%, бывают дни, что и в двухзначных цифрах.
Наши колебания намного меньше, поэтому у нас нет для этого оснований. Почему нет оснований? Платежный баланс сегодня имеет профицит 1 миллиард. С учетом того транша, который мы на следующем неделе получим, уже будет профицит (без учета того, что в ноябре-декабре произойдет) – уже 4 миллиарда. В прошлом году 2,8 миллиарда был дефицит. Если профицит, если валюты в страну заходит больше, почему должны быть колебания, почему должна быть девальвация, о которой с вожделением некоторые говорят: «Надо для поддержки экономики девальвация». Есть понятия реальной девальвации и номинальной. Реальная девальвация у нас происходит, но не потому что курс бросает с потолка до пола, а потому что инфляция очень низкая. А на реальную девальвацию влияет соотношение движения курса с инфляцией. Это для нас и есть протекция экспорта, мы и будем двигаться в этом направлении дальше. Потому что если вы раскачаете курс – вы ускорите инфляцию. Если вы ускорите инфляцию, вы преимущества номинальной девальвации сведете на нет.
Поэтому мой прогноз такой по курсу, что колебания будут в пределах тех, к которым уже адаптировался бизнес, потому что платежный баланс позитивный, бюджетный баланс уже ясно, что будет профинансирован, если немножко будет больше дефицит... А какие страны, которые выходят из рецессии, не пошли на увеличение дефицита бюджета? Если бы нечем было финансировать – другое дело, тогда будет курс дергаться. Но если у нас если ресурсы финансирования с учетом того, о чем последние каналы сообщили... Далее – экономический рост. У нас нет рецессии большой. Если есть несколько десятых – извините, это не 14,8% 2009 года и это не 60% за девять лет 1990-1999 года. Дальше. Инфляция низкая. Платежный баланс с профицитом. Бюджетный баланс такой, что можно профинансировать...
Ведущий: Понятно. До 10 гривен не поднимется?
Литвицкий: Я ответил на ваш вопрос. Это вопрос из серии анекдотичных. То есть скажи мне то, что я хочу, чтоб ты мне сказал. Я вам сказал то, что я сказал. У нас курс управляемый. Предпосылок для того, чтоб он выходил за пределы, неудобные для бизнеса, – нет. А какие удобные – посчитайте, я вам уже начал говорить: 8,08 и т. д. Прикиньте. А вы возьмите 12, 15, да с потолка можно любую цифру назвать. Я сказал вам очень правильную вещь: не думайте, что пределы курса в следующем году могут выйти за пределы того, что мы наблюдали в последние годы.
Ведущий: На этой оптимистической ноте мы закончим. 10 гривен не будет (я говорю от себя). У нас был в гостях Валерий Литвицкий, советник главы НБУ. Спасибо, наш марафон заканчивается. До скорой встречи.
Комментарии
0Комментариев нет. Ваш может быть первым.